Богатым – бедность. Счастливым – слезы. А чтобы опять заснуть, нужно непременно проснуться. Без этого никак.
***
Гаспар продал дом и уехал к морю. Никому не оставил адреса для писем. Просто пропал. Испарился. Исчез. Одни поговаривали, что море прибрало его рукам. Другие утверждали, что это все сердечный приступ. Гаспару было плевать на слухи, ведь каждую ночь он смотрел сны. Чужие.
На дело он собирался особенно тщательно. Стоя перед зеркалом, прорисовывал усы с завитушками, при этом прищуривал глаз, высовывал язык и оттягивал щеку. Потом поправлял войлочного воробья, который сидел на его плече. Подмигивал себе. И выходил в ночь.
Побережье каждый раз встречало его волнами, криками птиц, которые страдают бессонницей и раковинами, которое море усердно выталкивало на берег. Это было лучшее, чем он занимался в жизни. Ни вождение автобуса, ни работа на дому не доставляли ему такого удовольствия, как собирать чужие сны.
Каждую раковину он аккуратно поднимал, вытирал о пиджак, простукивал и прослушивал. Чаще всего Гаспару приходилось смотреть кошмары. Маньяки с топором, бегающие за тобой по кругу. Темные комнаты без дверей и окон. Но, все ужасы этой жизни уходили на второй план, когда он находил золотую раковину.
«Твой сон. Мой звон. Каждый сон. Мой звон», - напевал Гаспар себе под нос. Потом быстро прятал раковину в карман и бежал домой смотреть новый фильм. Прыгал с разбега на диван. Снимал воробья с плеча и усаживал рядом с собой. Брал коробку батончиков. Прикладывал ракушку к уху и засыпал.
***
- Когда мне предложили эту работу я сразу согласился. Глупо отказываться от чужого счастья. Тем более, когда оно само идет к тебе в руки. Да, я смотрю чужие сны. Но, что с того. В жизни кроме дороги я мало что видел. А потом моими фильмами стало окно дома. Здесь море и всегда тепло. Я люблю поспать и, кажется, смогу этим заниматься вечно.
Ночной дозор 
Работаем на огороде без последствий для здоровья