Бронзовый солдат бережёт. Как защищали Севастополь и воевали в Пруссии

Был пограничником

«Мой отец, Зиновий Друзь, родился в 1913 году в Грицеве Хмельницкой области, - начинает рассказ Светлана Алексеевская (Друзь). - У ветерана Великой Отечественной войны была трудная жизнь».

В 1937 году он закончил Саратовское погранучилище и был направлен в 26-й пограничный отряд Одессы. Затем переведен на Кинбурнскую косу, а перед началом войны был назначен начальником Первой пограничной заставы в Бессарабии (граница Румынии на реке Прут).

22 июня 1941 года в четыре часа утра началась война.

«Три фашистских самолета начали бомбить заставу, и бомбили её каждые два часа, - продолжает его дочь. - А затем заставу атаковали немецкие и румынские войска и начали форсировать реку Прут. Застава не сдавалась, хотя несла большие потери. Три недели пограничники под командованием моего отца удерживали свои рубежи. Катастрофически не хватало боеприпасов. Враг стремительно наступал по всей границе. В районе города Тирас­поля фашистам удалось прорвать оборону войск».

Застава покинула свои позиции по приказу командования и через Днепровские плавни на самодельных плотах вышла в район Одессы.

Это было начало долгой и кровопролитной войны.

«В Одессе отец вместе с пограничниками вошел в состав 26-го погранполка Приморской армии, - вспоминает Светлана Зиновьевна. - Затем была оборона Одессы, а после сдачи Одессы - оборона Севастополя. В Севастополе, не добежав до окопа, нарвался на гранату. Взрывная волна отнесла его в сторону. Ничего не видел и не слышал. В госпитале зрение и слух к нему вернулись. Был случай, когда автоматная очередь изрешетила ему шинель, не задев при этом тела. В такие ситуации отец попадал не единожды, но судьба, видимо, его хранила».

Зиновий Друзь участвовал в тяжелых боях на Перекопе. Был ранен, контужен, но вновь возвращался в строй, воевал на Прибалтийском фронте.

«Мы с мамой, Антониной Друзь, были эвакуированы, - отмечает Светлана Зиновьевна. - Катеры, на которых нас эвакуировали из Одессы, бомбили и обстреливали. Из трех катеров с беженцами, женщинами и детьми два были потоплены. Мы пережили и длительную эвакуацию в товарных вагонах, нас бомбили немецкие самолеты, голод, болезни. Наконец эшелон добрался до Ростова. Следующим пунктом был Сталинград. Позже мы прибыли в Саратов, где жили родители и сестры моей мамы».

Антонина Друзь с сентября 1941 года работала на военном заводе № 311, где изготавливали боеприпасы. После работы она навещала в госпитале раненых, ухаживала за ними: читала, писала письма, стирала.

Зиновий Друзь был награжден орденом Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя». В 2006 году получил нагрудный знак «Отличник пограничной службы». Его не стало в 2007 году.

«Наша семья потеряла в войне шесть человек, - подытоживает дочь фронтовика. - Они участвовали в партизанском движении на оккупированной территории. Партизаны не давали немцам покоя. Но гитлеровцы захватили партизан в Грицеве Хмельницкой области. Это были папина сестра Марина Друзь и ее дети - Тамара пяти лет и Томила трех лет, жена старшего брата Хатына Друзь и ее сын подросток Петр. Их повели на расстрел. Тамара обхватила своими ручками сапоги немца и кричала: «Дядечка, не треба!». Дядечка расстрелял Марину, а затем застрелил Тамару и бросил ее в яму на труп матери. Брат Анисим погиб на фронте в 1942 году. Томила выжила. Ее спасла женщина, накрыв юбкой».

После освобождения Грицева земляки перенесли останки героев в братскую могилу. Их вечный покой бережет бронзовый солдат с автоматом в руке.

От Костромы до Германии

Серафим Жуков родился в с. Карпёнка Краснокутского района Саратовской области. Его призвали на войну 5 августа 1941 года.

«В этот же день родился мой брат, - рассказывает в письме Валентина Демина из Вольска. - Папа посмотрел на него и сказал: «Живи, сынок, и будь счастливый». И уехал на сборы в райвоенкомат. Остались мы сиротами: старшему брату пять лет, мне два года и новорожденный».

Свой боевой путь 328-я стрелковая дивизия начинала с Костромы, Михайлова, пос. Бобрик-Донской (сейчас г. Донской), Сухиничей.

24 мая 1942 года дивизия была преобразована в 31-ю гвардейскую стрелковую дивизию. В 1943-м на орловском направлении шли жестокие бои. По железной дороге красноармейцев перебросили в г. Великие Луки. С 20 ноября 1943-го по 10 февраля 1944 года шли бои в направлении Витебска. Потом форсировали реку Неман в районе г. Алитус.

17 октября 1944 года дивизия вышла на государственную границу СССР с Германией. 31-я гвардейская стрелковая дивизия имеет множество званий и наград. В ноябре за бои в Восточной Пруссии награждена орденом Ленина.

«В этих боях весь путь прошел мой отец Серафим Жуков, - подчеркивет его дочь. - Маме пришло извещение, что её муж, гвардии лейтенант, про­явив геройство и мужество, был ранен и умер от ран 29 октября 1944 года, похоронен на братском кладбище недалеко от г. Гумбиннен, что в Восточной Пруссии. Бабушка, папина мама, всю жизнь его оплакивала, переживала, что похоронен на чужой сторонушке».

Серафима Жукова, работавшего до войны бригадиром овощеводческой бригады, вспоминало все село. Извещения о смерти односельчан приходили каждый день. Дети в возрасте трех-семи лет оставались сиротами.

Достойная смена

«Много лет прошло со дня его гибели, - продолжает Валентина Серафимовна. - Мы не знали, где именно он похоронен в Пруссии. Я тогда еще говорила: «Бабушка, да найдем мы его могилу!». И нашли ее в 2008 году. Была проделана большая разыскная работа. Очень помогла одноклассница сына Таня Котова».

Серафим Жуков был похоронен на братском кладбище. Офицеров хоронили отдельно. А потом его перезахоронили, прах перенесли в г. Гусев (так переименован г. Гумбиннен) Калининградской области.

«Мы ездили по тем местам, где шли страшные бои, - продолжает наша читательница. - Побывала на могиле отца, привезла ему земли с родного села, положили гвоздики. Там, где перезахоронен его прах, поставлен обелиск, а вокруг - цветы. У него была тяжелая служба: командир взвода снабжения 97-го гвардейского стрелкового полка 31-й гвардейской стрелковой дивизии. Писал, что письма от нас почти не получает, потому что всё время «мотается по частям», стал седой как лунь, хотя в 1941-м ему было 34 года».

В семье Жуковых остались трое маленьких детей. Дома - голод и холод. Вода на кухне в ведрах замерзала, немного спасала печь. Есть нечего.

«Бабушка, папина мама, как увидела это, пошла к председателю, стукнула кулаком по столу: «Что вы издеваетесь над женщиной? Она жена офицера, детей нечем кормить, в военкомат сейчас поеду». Тут нам все и нашлось. И выжили, - подытоживает Валентина Серафимовна. - Мне 81 год. У меня два сына: один полковник, другой подполковник. Двоюродный брат - подполковник. Муж был майор. Два внука - молодые лейтенанты, один внук - курсант. И это еще не все военные в нашем роду. Есть кому защищать Родину!»