Он рассказал, как служил в пехоте, что было самым трудным на войне и почему в итоге выбрал журналистику.
Под Старой Руссой
- Аркадий Александрович, когда вас призвали на фронт?
- В семнадцать пошел воевать. Военную специальность «Командир минометного расчета» получил еще в школе. Тогда была всеобщая воинская повинность. Уже в старших классах обучали стрелять, обращаться с оружием. 12 декабря 1942-го, в день моего рождения, призвали. В январе нас посадили в теплушки и отправили во 2-е Ленинградское военно-пехотное училище. Я, как минометчик, оказался в минометной роте.
- Долго обучали?
- Три месяца вместо шести, с января по апрель 1943-го, потому что вышел приказ досрочно направить на фронт. Выпустили в звании сержанта. Меня назначили командиром минометного отделения из десяти человек. В первых числах апреля нас, 900 бывших курсантов училища, повезли на фронт.
- Куда направили?
- Под город Старая Русса, на Северо-Западный фронт. Старая Русса была под немцами. Когда подъезжали, в вагонах все притихли: в двух-трех километрах находилась передовая. Было видно зарево, слышна артиллерийская канонада. Нас выгрузили ночью на станции «Фанерный завод» и построили. В середине апреля промозгло, сыро, под ногами слякоть, местность болотистая. Жили не в землянках, а в блиндажах. Ходили в дозор. Летом дозор менялся каждые четыре часа, летом через два часа. Веток наломаем, нарубим, положим и лежим, наблюдаем за немцами. Влага до тела дошла, промокли, опять немного веток нарубим, подложим... Такие условия были.
- И когда приняли участие в первом бою?
- Трудно сказать. Каждый день немец высматривает тебя, а ты - немца, чтобы подстрелить. Это и есть бой. Мы держали оборону до августа. А в августе началось наступление.
- Как это было?
- Несколько раз пытались добежать до немцев, нас косили из автоматов. Мы залегали. Опять подъем, в атаку «За родину! За Сталина!». Перегруппировывались, вытаскивали с линии огня раненых, убитых и по новой. На пятый день выбили немцев с позиций. У меня в отделении осталось четыре бойца. Меня ранило на пятый день наступления. Я лежал за пулеметом. То ли мина, то ли снаряд разорвался. Осколок попал под левую лопатку. Не скажу, сделал перебежку или переполз вперед, но установил пулемет, строчил, чтобы удержать позицию, а потом рука повернулась и потерял сознание. Когда очнулся - тишина, рядом никого. 200-300 метров преодолевал более четырех часов. Меня увидели в соседнем батальоне. Мою рану с осколком через гимнастерку обвязали бинтами, и меня отправили в медпункт. А оттуда на лошадке по болоту доставили в полковой госпиталь. Утром прооперировали. В госпитале пробыл пять месяцев. А потом - снова на фронт. Мои бойцы, когда после атаки увидели, что меня нет, вернулись ночью за мной, но не нашли. Сообщили домой, что я погиб смертью героя. Мама потом мне рассказывала, что не поверила. У нас на фронте три брата были и отец. На старшего тоже приходила похоронка, а он оказался жив. И со мной было так же.
Бои день за днем
- Знаю, что вам довелось воевать и на Втором Прибалтийском фронте. Насколько тяжело было там?
- На Второй Прибалтийский фронт мы прибыли в первых числах января 1944 года как пополнение. В конце февраля с боями дошли до Пушкинских Гор и остановились, заняли оборону. За два месяца наступления в лютые морозы ночевать в доме удалось, может, один раз. Всё остальное время - в снегу.
- И не простывали?
- Никто не простывал! Это невозможно объяснить, но у нас совершенно не было простуды. Это была такая закалка! У нас в училище не было зимней одежды. Только шинель - и всё. Ну носки теплые из дома. Даже свитер не разрешали почему-то носить. Всё боялись вшей. Вшей не было. Каждый день проверяли... В апреле 1944-го снова двинулись по тревоге. Сначала ночами шли вдоль линии фронта. До июня 1944 года держали оборону у озера Нещердо Витебской области. А потом началась Белорусская наступательная операция. С Витебской области повернули в Прибалтику, на Ригу. В летнее наступление 1944 года было по-всякому. На начало наступательной операции в нашей роте было 120 человек, на шестой день боев осталось восемь. Пришло пополнение. И снова бои. День за днем. Тут ещё ранения получил. У меня правая рука в трех местах пробита, пуля застряла в кости и задела нерв. Я всю жизнь мучился. Всего в госпиталях лежал с пятью ранениями. В последний раз меня ранили в конце августа 1944 года, лежал в госпитале до декабря. Конечно, я просился на фронт, но меня отправили в тыловую часть. Прослужил ещё весь 1945 год. А в январе 1946-го демобилизовали. Тогда для меня война закончилась. Вот моя военная служба.
- Что помогает выжить на фронте?
- Я не знаю. Видел фашиста, который стрелял в меня. Я выбежал из окопа, несколько метров пробежал, остановился оглянуться, есть ли бойцы за мной. И мгновенно повернул голову назад. И вот эти два мгновения у меня и у фашиста сошлись... Он целился мне в голову. А получилось в ухо. Бежавший рядом боец пристрелил немца. Страх, конечно, на войне присутствовал. Но надо было подняться в атаку, не отсиживаться в окопах - «пусть другого убьют». Пусть и в тебя целятся. И ты стреляй, своим огнем поддерживай.
- Верили, что победите?
- Только этим и жили.
- Награды вручали на фронте? Это было торжественно?
- Когда меня в 1943 году представили к медали «За боевые заслуги», сказали, что вызывают в штаб. Он находился в тылу, километрах в пятнадцати от передовой. По одиночке никто не ходил. Один - это хорошая добыча языка. И медаль «За отвагу» так же вручали. Без торжеств.
«Три поля Юрия Козлова»
- Аркадий Александрович, недавно вам присвоили звание «Заслуженный журналист России». Примите наши поздравления!
- Спасибо! 11 марта вышел указ президента. Я больше 30 лет проработал в редакции областной газеты «Коммунист» заведующим сельхозотделом. И до этого писал, конечно.
- Что побудило после войны уйти в журналистику?
- Еще в школе был редактором школьной газеты. И на фронте парторг роты просил написать заметку о тех, кто отличился в боях. Когда вышел на гражданку, тоже была потребность писать, рассказывать, как трудимся. В 1951-м я окончил агрономический факультет Московской сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева. Так что сельское хозяйство - это моя тема.
- Как работаете над словом, темой?
- Если ночью в голову пришла удачная фраза, встаю и записываю. Первая моя книга - «Эпизоды войны». Затем выпустил «Три поля Юрия Козлова» о танкисте, участнике Курской и Сталинградской битв. Одно поле - прохоровское на Курской дуге, второе - учебное. В Тимирязевке вместе с ним учились, но в разных группах. Третье поле - хлебное. Юрий мечтал вывести пшеницу и назвать её «прохоровка». Ему это удалось: посеял делянку прохоровской пшеницы там, где воевал. Пшеница дала урожай в 72 центнера! На общих полях, конечно, меньше. Так я увековечил его память, подробно рассказав, как он на трех полях показал себя исключительным человеком и воспитал плеяду молодых селекционеров института Юго-Востока.
- Какие планы?
- Наш комитет ветеранов войны выиграл президентский грант, и мы заказали шестиметровый памятник, копию Воина-освободителя, что установлен в Берлине. Сейчас выбираем для него место. Продолжаю собирать материалы о войне. Общаюсь со школьниками. Я и книгу «Патриотизм. Победа. Память» начал со слов о Великой Отечественной, потому что сейчас многие не знают, с кем воевали и что это действительно была война.
Строительство приостановлено. Но надолго ли? 
АО «Управление отходами» поддерживает экологические инициативы детей 
Росздравнадзор не нашел медицинских масок в саратовских аптеках 
В разлуке с домом - четверть века... 
«Недопустимо и низко»: Найдены новые эпитеты к поступку Николая Бондаренко