Примерное время чтения: 10 минут
150

Захар Прилепин встретился с саратовцами

Гульжана Бигалиева / АиФ

Донбасс

«Первая поездка на Донбасс была в качестве военкорра. Увидев колоссальное количество проблем ополченцев и мирных жителей, я попытался собрать средства среди политиков и известных людей, но они оказались жадноватые. Тогда я бросил клич через Фейсбук, и за три дня удалось собрать 3 млн рублей. Теперь каждый раз я собираю миллионы. Бывшие пленные рассказывали мне и об арестах, и о пытках, и об издевательствах. Война есть война – это по определению антигуманная вещь.

Ощущение такое, что люди восприняли эти события как свой крест, который они несут, не испытывая никаких иллюзий. Я не видел никаких сторонников возврата к Украине. В Дебальцево люди стояли вдоль дорог с цветами и со слезами, встречая ополченцев, среди которых более половины местных, но есть и из Киева, из Западной Украины, из Львова. Все они без рефлексии, с абсолютно боевым настроем, и собираются продолжать свое дело  максимально долго. К тому же у них остались там родные. Это те, кто сделал свой самый важный выбор в жизни и следуют ему безукоснительно, кто говорит, что сам выбирает, как жить и какую слушать историю. Это вселяет в людей надежду. Я понял, что у нас огромное количество жертвенных мужественных мужчин, которые  воспринимают войну, как часть мужской работы. В моем понимании это и есть демократия в самом своем страшном и чистом виде. Но много людей, приехавших из Кавказа, из бывших республик Союза: Белоруссии, Казахстана, Армении, Грузии, Узбекистана, Прибалтики. Россия для них как центр притяжения и центр силы. Основная мотивация у ополченцев – идейная, а денег им платят совсем мало: 100 долларов. Проект Новороссии уже не отменить и она останется отдельно от Украины.

Фото: АиФ/ Гульжана Бигалиева

Эмоции, полученные во время доставки гуманитарного груза в Донбасс, отчасти и вошли в новую книгу. Но тексты об Украине у меня появились за полгода до Майдана на сайте «Свободной прессы». Позже, во время сбора книги, я перечитал их и, оказалось, что там все было подетально предсказано. Как театральные режиссеры, мы упоминали всех персонажей и написали, что все закончится неотвратимой гражданской войной. В итоге, как сйчас видно, все результаты нашей наблюдательности и беспристрастности оказались правдивы».

«Не чужая смута»

««Не чужая смута» – состоит из коротких заметок и небольших эссе и в её рваности есть ощущение того времени и беспредела, которые творятся на Украине. Это разностилевая книга с филосовскими заметками исторического и социального толка. Первый её тираж продался за два дня.

Когда получается писать книгу и дотягивать её до середины, то дальше ты просто скачешь вслед за ней. А первую половину приходится тащить за собой, как невод. Что он тебе принесет? Золотую рыбку или осклок бутылки?

Перед тем как писать «Паталогию», я три года изучал письма, читал тексты, мемуары, докуметы по Соловкам. Я достиг состояния взвинченности, кипения, переполненности. Просто стал там всех видеть, узнавать, ощущать себя внутри этой ситуации. Ощущение вовлеченности у меня было абсолютным. К этому добавился и мой личностный опыт. К тому же, чувства, которые человек испытывает в кризисной ситуации, схожи. Это тот же страх, те же радость и удивление.  Никогда не воспринимал ничего мистически, но доходило до паранормальных явлений, когда не знаешь, о чем вести речь в следующей главе, а ночью видишь эти события как некую вспышку. И это было не раз - как будто тебе кто-то помогает.

Фото: АиФ/ Гульжана Бигалиева

Литература – это не твое частное дело. Это общественное дело. Может, это ощущение возникло от моего увлечения поэзией символистов, когда люди друг друга читали и понимали. У меня возникает желание отчитаться не только за себя, а создать целый портрет поколения, поделится чем-то хорошим.

Направлений в нынешней прозе 20-летних, 30-летних я не вижу. Такого, чтобы было целое поколение со своим миропониманием - нет. Пришли дети 90-х годов, но без четкого мировоззрения, когда оно сложится, и я о них расскажу».

О российском кино

«Фильмы с беспросветным толком неоправданы. Такой взгляд возможен, если есть чувство влюбленности, жалости к людям, как в «Калине красной» у Василия Шукшина. На почве нелюбви к своему народу и к своей стране не делается что-то очень большое. Например, Алексей Балабанов просто погибал от своей сопричастности к тому, о чем пишет и снимает.

Я считаю, что культура – пространство более широкой жестикуляции. Тяжелого и сурового внимания по возможности надо бы избегать. У Сергея Есенина и Владимира Маяковского есть строки, которые не воспринимаются как признак их помутнения, но которые всегда были в этом поле. Чего только нет в высших образцах мировой культуры, в том числе и сложных отношений с религией. Я бы остерег от излишнего внимания к этому. Давайте оставим художнику право на его образы. Культура должна расти как дикое дерево.

В сегодняшнем российском кино нет тенденций вверх, какого-то направления. У нас настолько отвратительное массовое кино, что это становится похоже на заговор против России. Оно расчитано на дурака, оно банально, вторично, не креативно и с примитивной проработкой характеров.

Фото: АиФ/ Гульжана Бигалиева

Я вырос в деревне и все мои предки были крестьянами. Когда я смотрю фильмы о деревенской жизни, видно, что актеры не знают как двигаться в избе, не знают что такое печь, как брать деревенские инструменты. Такое ощущение, что их просто завезли в эту жизнь и теперь они про нас, как про папуасов, снимают кино. Вместо ощущения соприродности есть ощущение фокусничества и легкого кривляния. Мне очень понравился фильм Юрия Быкова «Майор» - мрачный, но с большим желанием полюбить своих героев.

Массовый кинематограф ужасен. Во все времена государство занималось повышением уровня средней культуры, но сейчас мир «бабла» и «золотого тельца». Но есть пространство элитарной культуры, которую лучше не трогать, и массовой, которой надо заниматься и структурировать, чтобы «не оскорбляло человеческий ум», как в песне Бориса Гребенщикова».

Телевидение

«Телевизора у меня нет дома уже 15 лет. Из Интернета и из газетных колонок я узнаю о пропаганде, но не вижу ничего, что говорило бы о введении граждан в заблуждение. Но есть некоторые вещи, о которых не стоит говорить. В целом телевизионная картинка более-менее похожа на правду.

Смотря на наш шоубизнес, я не понимаю, почему эти люди сейчас олицетворяют мою страну. Почему в России такая отвратилельная массовая культура? Я смотрю ТВ всякий раз и плачу. Неужели люди по всей стране смотрят это круглыми сутками? От этого реально можно сойти с ума».

О Саратове

«В Саратове я уже в 4 раз. Меня волнует избиение журналистов в вашем городе, за этим следят и в Москве и в Нижнем Новгороде. Это настолько диковато, что создается мнение, что город ещё застрял в 90-ых. Какой-то неведомый персонаж, который работает в госорганах, избивает журналистов.   

Саратов не похож ни на один из виденных городов. Он отличается от Кемерово, Нальчика или Ульяновска тем, что здесь возникают теплые ощущения. Но везде есть какое-то затаенное вдохновение, большая надежда, что сегодня не будет как вчера и 10 лет назад. Люди чувствуют свою сопричастность к большой истории. Это светлое, почти религиозное чувство. Везде на встречах собирается полный зал по 500-600 человек, с какой целью, я не знаю. Но потом мы с ними не можем расстаться. Это тоже часть нашей открытости и миролюбия».

Музыка         

Вместе с друзьями Захар Прилепин записал альбом под названием «Охотник». Писатель пообещал осенью приехать в Саратов с концертом.

«Я не собираюсь писать в ближайший год, т.к. все, что я хотел добиться к своим 39 годам, я каким-то образом получил. Если бы не печаль, которую я чувствую, глядя на Украину, я бы жил в абсолютном счастье.

Сейчас получаю удовольствие от встреч, но уже устал от себя. Последнее 10 лет я занимался только литературой, и мне просто не стало хватать каких-то реакций. Мне стало интересно, можно ли писателю выпрыгнуть в другую сферу деятельности. Я вспомнил о значении рок-музыки в моей молодости, как и для всех подростков, выросших на исходе советской власти. Это альбом не только мой, но и моих друзей, в котором мы играем и фанк, и панк, и рок, и блюз. Для Кинчева, для Ревякина, Саши Скляра и других рок-музыкантов рэп-исполнители – это их дети. Например, группа  «25/17», которые много внимания уделяют мелодичности, аранжировкам, текстам и вообще философии». 

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах