Григорий Аредаков: «Саратов - депрессивный»

В феврале саратовскому зрителю будет представлен спектакль «Класс Бенто Бончева» молодого драматурга Максима Курочкина. Действие происходит в XXII веке. Один из героев мечтает встретить любовь, но не находит доказательств ее существования.

Насколько важно светлое чувство между мужчиной и женщиной и не потому ли вымирает Саратов, что исчезает любовь? Поразмышлять на эту тему в канун Дня святого Валентина мы предложили народному артисту РСФСР, художественному руководителю театра драмы им. И.А. Слонова Григорию Аредакову, сыгравшему в спектакле одну из ролей.

«Многие считают: так и должно быть»

- Организация объединенных наций (ООН) включила Саратов в список быстро вымирающих городов. Ощущаете, что живёте в депрессивном регионе?

- Саратов - своеобразный. Вы обратили внимание, какого цвета флаг нашей области? Белый, с красным подбоем. Нет у нас ни Кремля, ни крепостей. Город был не воинственным, а торговым. В советские годы здесь начал развиваться военно-промышленный комплекс, что приносило свои плоды: в университете работали «неудобные» для столицы профессора, в театре - такие же «неудобные» для столичной власти актеры.

Театр драмы, к слову сказать, еще до революции был «выселен» в заводские кварталы, чтобы приобщить к культуре рабочих. С одной стороны, - это хорошо, а с другой - не очень. Если раньше спектакли начинались в 19.30, потому что транспорт работал по удобному графику: зрители нажимали на кнопки табло, сигнализирующие о пункте назначения, после чего к театру подъезжали автобусы и развозили горожан по указанным адресам; то теперь - в 18.00...Не от хорошей жизни, а потому что не на чем уехать вечером отсюда. Но энтузиасты все же бегут на спектакли, правда, не переодеваясь после рабочего дня. Какие при этом могут быть мысли об искусстве?!

У Шекспира в «Антонио и Клеопатре» есть фраза: чем трудней судьба, тем ожесточенней с ней борьба. Для Саратова довольно актуально. Он многое пережил, переживет и это, не могу назвать его быстро вымирающим. Но завидую Калуге, где есть автомобильное производство, не говоря о Самаре или Тольятти. Наш город замер в развитии, но на культурной жизни это не очень сказывается. И при другой власти мы не шиковали. Многие считают, что так и должно быть, но будет ли так?

- При укоренившемся мнении: Саратов - город культурный, мы один за другим теряем как культурные объекты, так и культурное наследие. Судьба фильмофонда Нижне-Волжской студии находится под угрозой передачи его в Москву. Что это, на ваш взгляд, так называемая «норма жизни»?

- Да, сгорели филармония и тюз. В "Литературной газете" 80-х годов часто писали: ребята, нас ждет техногенная катастрофа. Нельзя жить на энтузиазме, ничего не ремонтируя. Всему приходит конец. Учреждения культуры относятся к энергозатратным, их нельзя бросать на произвол. А у нас как возвели, например, театр драмы в 66-м году, так с тех пор ни разу капитально не ремонтировали. Мы все живем под угрозой. И тому, что происходит, удивляться не стоит.

А по поводу саратовского фильмофонда, над которым нависла серьезная угроза, - действительно, трагедия. Терять документальное кино ни в коем случае нельзя! Мы привыкли на всем делать деньги, извлекать материальную выгоду, но ведь в нравственное воспитание тоже нужно вкладываться, подкреплять его рублем. Годы идут, а принцип финансирования культуры продолжает оставаться остаточным.

Театр спасает от депрессии?

- Однако желающих выйти на сцену не становится меньше, несмотря на низкую актерскую зарплату и малопривлекательный имидж профессии.

- Времена меняются. Если вспомнить лихие 90-е, когда «бал правили» валютные проститутки, то сейчас в бытовом смысле жить стало лучше. Многие начали задумываться о душе и своей самореализации - не только о том, как бы быстрей и больше заработать. Посмотрите, как раньше все рвались в бухгалтера и юристы, теперь другие интересы. Многие предпочитают заниматься любимым делом. А чем профессия артиста в этом ряду плоха?

По ощущением людей не могу сказать, что Саратов депрессивный. Так же, как везде, люди живут, работают, ходят в театры...С другой стороны, может быть, и приходят на спектакли, чтобы «убежать» от депрессии.

- Значительную часть зрителей при этом составляет молодежь, но ее больше привлекают постановки современных авторов. Чем объяснить такое предпочтение: недостаточным знанием классики или нежеланием шевелить мозгами?

- Не могу сказать, что молодежь смотрит современных авторов с большим удовольствием, чем классику. В предыдущие годы она не отличалась образованностью, а виной тому ЕГЭ и отсутствие нормального преподавания литературы. Школьники смотрели классику, как зрители временем Шекспира: их интересовал сюжет (потому что не читали книги), они открывали для себя новую историю.

Что касается современных пьес, конечно, все хотят увидеть на сцене отражение себя любимого. И современная драматургия отчасти этот спрос удовлетворяет. Но разрыв между ней и потребностью зрителя огромен. Драма сегодня живет своей жизнью, ее пишут не для того, чтобы ставить на сцене, а для того, чтобы соревноваться в форме. Драматурги не могут рассказать историю про тех, кто ходит в театр. Если Островский и Чехов писали о современниках, о том, что происходит «здесь и сейчас», то сегодня пишут про застойные годы, развал Союза и раскол личности...Но ведь такого негатива, как 10-20 лет назад, уже нет. Для нас большая проблема найти автора, который пишет про сегодняшний день.

- Что этому мешает?

- Страх. Люди привыкли не иметь своего мнения, они долгие годы примеряли мнение руководящей партии. Их пугают выводы, вытекающие из собственных размышлений. Так мы пришли к двум крайностям: либо черное, либо белое, либо отвратительно, либо гениально. А если разобраться, нет ни того, ни другого. Странная, обычная жизнь. Как во все времена.

Штучный товар

- Но молодежь уже не та, что была 10 лет назад. Она стала более раскрепощенной и свободной во взглядах. Это ощутимо в поведении на сцене?

- Сегодняшняя молодежь любит замысловатые, философские вещи. А вот с чувствами у них проблема. Хотя любить на сцене было трудно всегда. Артисты, умеющие это делать, всегда считались редкостью, так сказать, штучным товаром. Осложняет ситуацию то, что юноши и девушки стали реже испытывать светлые чувства, да и встречаются с ними крайне редко. О любви, в отличие от секса, сегодня мало говорят. Она почему-то стала скрытной. Но знаю, что студенты, в особенности мальчики, мечтают о ней и верят в ее существование.

Вместо любви молодежь видит другую историю и ведет себя так, как диктует окружение. Но не могу сказать, что она у нас потерянная. Если лет 10-15 назад за молодых людей было страшно, то сейчас уже нет. Они растут самостоятельными и у них нет всепоглощающей зависимости от рубля. Хотя нет и завидных перспектив. Желание молодых саратовцев уехать в Москву так же сильно, как желание москвичей уехать заграницу. А как их удержать? Производство в городе сворачивается, театры превратились в ГУКи (государственными учреждениями культуры) со всеми вытекающими последствиями, а слово искусство почти не произносится... Но ведь культура - то единственное, что остается от человека. Пока она будет существовать, мы будем развиваться. А вот если будем на все плевать, станем депрессивным регионом.

Справка: Григорий Аредаков родился в 1944 году в Улан-Удэ. В 1964 году окончил Саратовское театральное училище им. Слонова и был был приглашен в труппу Саратовского театра драмы. С 2002 года является его художественным руководителем. Ведет курс на театральном факультете Саратовской консерватории им. Собинова.

Смотрите также:

• Игорь Баголей: «Мусора в головах не меньше, чем на городских улицах!» →
• Юрий Ошеров: «Голую задницу в ТЮЗ не допустим!» →
• Юрий Ошеров: Не походим ли мы на Скотининых? →