В Саратове нашли ранее неизвестные письма Елены Булгаковой писателю Константину Федину, которые рассказывают о сложной истории возвращения книг Михаила Булгакова к читателю.
Когда встретились?
- Константин Федин и Михаил Булгаков почти ровесники, но их пути не пересекались, - рассказывает Ирина Кабанова, сотрудник Саратовского музея К.А. Федина по научной работе. - Первый занимался литературой в Петербурге, второй - в Москве. Но Федин пришёл к Михаилу Афанасьевичу, когда тот был сильно болен. Об этом Елена Сергеевна упомянула в своём дневнике.
После смерти Михаила Булгакова 10 марта 1940 года Константин Александрович написал Елене Сергеевне письмо, в котором выразил глубокое сочувствие. Через две недели Булгакова нашла в себе силы ответить: «Вы были одним из очень немногих литераторов, проявивших товарищеское внимание к Михаилу Афанасьевичу во время его страшной болезни. Вы сами понимаете, что для меня эти несколько имён будут всегда очень дороги».
Судьба произведений Булгакова складывалась драматично. При жизни автора вышла лишь одна книга «Дьяволиада» (1925 год). Не успели читатели увидеть первые страницы романа «Белая гвардия», как журнал, в котором они печатались, был закрыт, а редактор выслан за границу. В 1926 году в доме Булгакова арестована рукопись «Собачье сердце». И с этого момента при жизни писателя ни одно его произведение опубликовано в России не было.
Слова, которые сказал Булгаков перед смертью, «чтобы знали...», Елена Сергеевна восприняла как завещание. Сразу же была организована комиссия по литературному наследию автора, в которую вошёл Константин Федин. Союз писателей выступил за издание шести пьес Булгакова, но сборник опубликован не был. В мае 1946 года Елена Сергеевна написала письмо Сталину, в котором попросила разрешить издание пьес. Через некоторое время ей позвонили из ЦК, велели связаться с издательством, но там не помогли.
Чем закончилось?
- В 1950 году исполнилось 10 лет со дня смерти мастера. Булгакова обратилась в секретариат Союза писателей с просьбой отметить дату выходом двухтомника, - продолжает Ирина Эриковна. - Копию этого письма она отправила Федину со словами: «Помню, что 10 лет назад вы в качестве члена комиссии по литературному наследию Булгакова знакомились с его произведениями и высказали много лестного по его адресу». На что Константин Александрович ответил: «Я лично с большим желанием поддержу Вашу просьбу, так как нахожу её и правильной, и обоснованной».
После смерти жены Федина в 1953 году Елена Сергеевна написала ему письмо, полное сочувствия. Спустя два года литераторы, заинтересованные в возвращении мастера, обратились к министру иностранных дел Молотову с просьбой дать указание о печатании сборника пьес Булгакова». Вышла тоненькая книжечка, в которую вошли «Последние дни о Пушкине» и «Дни Турбиных».
В марте 1959 года Булгакова написала в ЦК заявление с просьбой об издании прозы мастера. Через несколько дней она обратилась к Федину в письме: «Казалось бы, всё идёт как нельзя лучше, но я не могу быть спокойной. Поверьте мне, начнётся урезание вещей, опять выйдет какой-то смехотворно тощий сборник. Я умоляю вас, Константин Александрович, помогите мне. Ведь вы - один из немногих, которые всегда отзывались, когда меня постигала беда». Через два дня пришла телеграмма из Саратова, в которой Федин сообщил, что написал директору Гослитиздата.
В 1962 году наконец-то вышел сборник пьес Булгакова и была опубликована «Жизнь господина де Мольера». Через четыре года появился сборник прозы автора. В то же время в журнале «Москва» была напечатана первая часть последнего романа «Мастер и Маргарита». Елена Сергеевна отправила этот номер журнала Федину. Он поблагодарил её в новогоднем поздравлении и пожелал: «Сохраняйте неиссякаемость Вашей энергии, которая так ярко сказалась во всём, что Вы сделали и продолжаете делать для славной памяти Михаила Булгакова». В феврале следующего года Елена Сергеевна написала Федину седьмое (из теперь известных) письмо: «С особым удовольствием посылаю вам окончание романа. Много волнения было связано с ним. Но всё хорошо, что хорошо кончается».
Цензура исказила роман, но с этого момента сделать вид, что Булгакова в литературе не было, стало невозможно.