Ушла из жизни участница ВОВ Мария Лиманская. Бранденбургская Мадонна... На знакомом по урокам истории черно-белом снимке — юная Мария в военной форме на фоне освобожденного Берлина, недалеко — Рейхстаг. Весна, 1945 год. Ефрейтор Лиманская — на посту. В руках у нее яркие флажки — красный и желтый... Впереди — вся жизнь.
В огне и дыму
Маша Лиманская ушла на фронт в восемнадцать, добровольцем, вместе с подружками. Осенью 1942 года военком приехал в их село Старая Полтавка Волгоградской области:
— Комсомольцы не могли сказать «нет» своей Родине, — вспоминала фронтовичка,
Шила одежду солдатам, а потом ее забрали в регулировщицы. Не единожды регулировала движение войск под огнем. Боевым крещением для нее стала переправа через Дон под Батайском в Ростовской области.
— Стою я у автодорожного моста под Батайском, регулирую движение: одним ехать, другим подождать...И вдруг как гром среди ясного неба — бомбардировка. Кругом взрывы, огонь, крики, все бегут в укрытия — страшно так, что душа ушла в пятки. Но с поста не уйдешь — дезертиром сочтут. Смотрю: прямо на разбомбленный мост мчится грузовик. Я изо всех сил сигналю фонариком: стой, мол, сюда нельзя! Но шофер словно обезумел. Бросилась ему наперерез... и очнулась уже в госпитале, — рассказывала несколько лет назад корреспонденту «АиФ-Саратов» Мария Филипповна Лиманская.
Потом был и Сталинград, и Симферополь, Польша, Белоруссия, Германия. Именно в Берлине, за неделю до Великой Победы на посту около Бранденбургских ворот знаменитый военкор Евгений Халдей сделал снимок: молодая девушка в военной форме, строгая и исполненная достоинства, указывает направление движения транспорту.
Этот снимок стал одним из тех неопровержимых доказательств несокрушимости советского народа.
Главный пост
Под бомбежки и обстрелы регулировщицы попадали не раз. Их было пятеро. Все девчонки-однополчанки дошли до самого Берлина.
— Мне кричали: «Беги!» Но становилось страшно при мысли, что под мостом или в подвале меня засыплет обломками и даже тела не найдут. А если на посту погибну, так хоть похоронят по-человечески, — рассказывала Мария Лиманская.
После взятия Рейхстага Лиманскую перевели на пост в самом центре города. Здесь и был сделан исторический снимок на фоне взятого Берлина. Правда, сама Мария не припомнит, чтобы позировала фотографам. Чаще приходилось крутиться, как волчок, руки становились свинцовыми... Да и в Берлине тогда было неспокойно.
Вспоминала случай, когда мимо ее поста проезжал кортеж с участниками Потсдамской конференции. Среди пассажиров одного из автомобилей был вполне упитанный мужчина с сигарой. «Черчилль!» — признала Мария английского премьер-министра по газетным карикатурам. «Не обижают вас наши солдаты, красавица?» — спросил он через переводчика. «Пусть только попробуют. Свои в обиду не дадут» — парировала девушка.
Со своим фотографом Марии Лиманской встретиться-таки не пришлось. Правда, он выслал ей знаменитое фото трех лидеров: Черчилля, Трумэна и Сталина — на память.
А свою фотографию на фоне Бранденбургских ворот Мария увидела случайно, в журнале — то ли «Крестьянка», то ли «Работница» где-то в 80-х. Была на работе в больнице, где трудилась нянечкой. «Филипповна! Не ты ли? Как похожа!».
Никогда не забудется
С середины 90-х Мария Филипповна Лиманская жила в селе Звонаревка Марксовского района Саратовской области, вырастила двоих дочерей, дождалась внуков. Весной отметила свой вековой юбилей. В кругу родных и близких. Поздравить Бранденбургскую Мадонну приезжали первые лица, школьники. И снова нахлынули воспоминания, которые и спустя столько десятилетий не давали, порой, спать спокойно.
— Уж грешным делом и «Отче наш» прочту, попрошу: Господи, дай мне уснуть, не хочу вспоминать, а всё равно всё перед глазами стоит, страшно...
В ночь с 25 на 26 ноября Марии Лиманской, легендарной Бранденбургской Мадонны не стало. Ей было 100 лет...
Только с фотографии по-прежнему строго и внимательно смотрит хрупкий и стойкий ефрейтор Маша. Со случайной фотографии, которая пережила и автора, и героиню, и эпоху, и благодаря которой оживает тот день — весенний, жаркий, пахнущий молодой листвой и дорожной пылью, в котором юная Маша Лиманская дождалась Победы.